Без права на ошибку. Должно быть, про таких, как он, и говорят: последний из могикан, матерый человечище…

Знаете, что больше всего поражает в этом человеке? То, как он сумел во всю свою долгую жизнь себя сохранить, честность свою, совесть, любовь к людям! Сохранить веру в человеческое начало…

И по правильному принципу  живет:  никогда  не  желай  плохого  другому!  И сам будь просто  — ЧЕ-ЛО-ВЕ-КОМ! 

Зовут его Абдулганей Абдулвалеевич Хашимов.

24 февраля ему исполнилось 70 лет.

 Старт экстерном

 Родом  он  из села Кунашак  Челябинской  области. Родился за год до окончания войны. Отец пришел  инвалидом с фронта, где руку-то и потерял. Но все-таки работал, крестьянствовал  — семью же надо кормить !  А в семье-то он, маленький Ганей, три сестры, да еще брат старший, как и отец,  инвалид  войны.  Мать у них умерла  от  болезней  еще  в  1953  году,  когда  Ганею едва  исполнилось  9  лет. 

После 7 класса подался Ганей вместе с ребятами из села в Челябинск учиться в  электрики. Выпускника  училища  отправили  на  завод имени Колющенко.

Увлекался  он в ту пору журналистикой.  Работая  на  заводе,  окончил  школу  рабочей  молодежи. Учился вечерами, писал  стихи, рассказы, в  газете  печатался. И даже хотел на журфак поступать. Но на дворе был 1963 год. Его неожиданно вызвали в обком ВЛКСМ: комсомольцы должны служить в милиции!  Подал  документы  в  Свердловский юридический  институт и — поступил!  Правда,  на заочное  отделение.  И  вот  его, 18-летнего  парня,  уже  как  студента-юриста, приняли  на  должность следователя в милицию родного Кунашака. 

В то время он  еще и понятия не имел, что такое  следствие,  Уголовный  кодекс… А  вот  поди  ж ты: иди и раскрывай  убийства!  На  ходу  приходилось всему  учиться.   А  тут и  армия  подоспела… 

На  третий  год  его  вычислили  по  личному  делу:  настоящий следователь у них служит!  Тотчас приехал в  их часть «покупатель», председатель  Военного  трибунала:

— Вас  у меня трое   претендентов  на  должность  секретаря  военного  трибунала, — сказал гость.  — Кто  из  вас   лучше  протокол  судебного  заседания  напишет,  тот и останется  у  меня. 

Вышло так, что  Ганей  написал  лучше.  И  оставили  его служить  в  военном  трибунале.  В  это время  в  Омске, где  стоял  их  штаб ракетных войск, открылся  филиал  Свердловского  юридического института.  Получив  разрешение, он с рвением взялся за учебу.  Служил  и  учился заочно!  Да что там: грыз эту науку! Невероятно, но за  9 месяцев  службы в армии он успел  сдать  экстерном  экзамены  за три  курса!

Такого грамотея после  демобилизации, не раздумывая, взяли следователем  в Аргаяшскую районную прокуратуру.  Затем был десять лет прокурором Кунашакского района, руководителем отдела, следователем по особо важным делам Челябинской областной прокуратуры…

 Из прокурора — в деканы

В  1991  году  его пригласили в  ЧелГУ. Как одному  из  трех  кандидатов  юридических  наук  в области  предложили должность декана нового, юридического факультета.

— А  где  факультет-то? — спросил он.

— Вот  он, на бумаге… 

Разговор  был  в  мае, а  в  сентябре  уже должен быть набор.

Уж и пришлось  ему тогда поездить по  всему  Союзу!  Но все-таки удалось  уговорить  нескольких докторов и кандидатов юридических наук  из Хабаровска, Свердловска и других городов.  Однако все они нуждались в одном: в жилье. И пошел он тогда к  председателю облсовета  Петру Сумину: нужны квартиры!  Сумин  живо  отозвался:  продолжай, мол,  искать  людей,  а  с  квартирами  мы  поможем! Будущий губернатор сдержал  слово:  в  бюджете  прописали  статью: расходы  на  11  квартир. 

А  конкурс  уже подскочил к тому времени до 12  человек  на  место!  Да и неудивительно: на  всю область  не  было  тогда еще ни  одного  юридического  факультета!  Смешно сказать, но кого только не принимали следователями  в милицейские  райотделы: геологов,  дизайнеров…  

На пятый год он дерзнул открыть на факультете собственную  аспирантуру! 

Еще через три года — неслыханное  дело! — сумел пробить в  Москве открытие  у  себя диссертационного  совета!  И  уже  в  конце 1998  года  на первом юрфаке области выпустили  первых трех  своих  кандидатов  юридических наук. 

 Убийство  принцессы

В 1983 году  его направили  в  Москву, в  Главное следственное  управление. Накануне его и  здесь вычислили,  узнав,  что  работает в глубинке «знатный следак», который сумел раскрыть несколько убийств,  произошедших  много  лет  назад.

А в Москву вызвали вот почему. На  Кавказе была  убита  настоящая принцесса,  приходившаяся племянницей  президента  Судана и дочерью руководителя министерства  безопасности  республики. Убийство произошло еще в прошлом году, но раскрыто так  и  не  было.  К  тому  времени  уже вовсю шел  мощный идеологический   прессинг:  мол,  это  дело  рук  КГБ…

Вопрос касался чести страны. Поэтому приказ Москвы был жестким:  ехать  в  Пятигорск  и во  что бы  то  ни  стало  раскрыть  дело!

Больше года поработал  он бок о бок с полковниками из  КГБ и  МВД.  Весь  Кавказ  объездили, месяца  три  в  Чечне  жили.  В  конце  концов,  он напал  на  след  убийцы. Однако  труп  так  и  не  удалось найти. Но  косвенные  доказательства он найти сумел . Дело  представили  в  Верховный  суд  России. Убийцу  осудили  к  высшей  мере  наказания — без  предъявления  трупа.  Потом  посольство  Судана  от имени  Президента  обратилось  в  Верховный  суд: по  всем  мусульманским  традициям, дескать,  для захоронения нужен труп.  Пришлось  изменить  высшую меру  наказания  на 15  лет  с  условием,  что убийца  выдаст  тело убитой принцессы…

Но к  тому времени челябинский следователь свою роль  уже выполнил  и  снова  вернулся  в Челябинск несмотря на уговоры: жить  в  столице  даже  за  два  с  лишним  года  так  и  не  привык. Да и сама  работа  следователем  по  особо важным  делам  была такая, что дома  бывал лишь  редкими-редкими наездами. А  ведь у  него  подрастали  двое  детей – школьников… 

Цена честного имени

В 1971-м, когда он работал  следователем, к  нему пришел  человек,  отец  троих  детей. Сел напротив него,  плачет и рассказывает: 

— 17  лет  прошло!  Отсидел  большой  срок!  Но  за  что?  Обвинили  в  убийстве. Но  ведь  не  убивал! Всем  доказывал!  А  меня  все  же  обвинили  и  посадили  в  тюрьму… 

А дело было так. В  1954  году  в одной из местных деревень  была  убита  женщина — заколота напильником  отточенным.  Остались трое детей  —  семь,  пять  лет  и  два  года.  И  обвинили  этого парня.  Были  какие-то  эпизоды  в  деле:  кровь,  дескать, на  его  гимнастерке  совпала  с  кровью  убитой… Но экспертиза  была  явно  ложной, к  тому  же  не  доведена  была  до конца. 

Что этот человек переживал в  тюрьме  — остается догадываться! Даже  несколько  раз повеситься  хотел,  да  детей  было  жалко. Отсидел  ни  за  что,  вернулся  в  деревню, а  там  все  ему  в глаза: «Убийца!».  И  над  детьми  его все это время, ох, как издевались…

До  этого  молодой следователь раскрыл  убийство  пятилетней  давности. Дело  прогремело, писали  даже в газетах.  

И  вот этот  вышедший из тюрьмы человек, тоже надеясь  на  чудо, пришел  именно к нему за помощью…

Через  три  месяца  удалось  найти  истинных  убийц, которых  оказалось  трое.  Двое  из  них  еще были  живы. Один  же, еще  до  суда, не  выдержал  и  повесился.  Другому суд  присудил  10  лет. Восторжествовала, хотя и запоздалая, но все же справедливость. И снова про Хашимова написали в газете, с которой пришел к спасителю невинно осужденный. И снова плакал. И обнимал. И  говорил сквозь  слезы:  у  тебя, сынок,  получилось…  Я сейчас  жить  начал!  Ты жизнь  мою  спас,  душу спас, имя…  

 Встреча в ночном лесу

Удивительно, но у него  никогда  не  было  конфликтов  с  преступниками. 

Однажды  с  ним  произошел  курьезный  случай.

Был  у него старенький  жигуленок – «копейка», на котором он отправился на охоту. Отъехал  от села  километров  семь, попал  в  болото. Дождь  пошел, и застрял он —  выехать  было  невозможно. До ближайшей  дороги  далече, а уж ночь  близится.  Что  делать?  Слышит:  кто-то  гонит  скот  в  ночной выпас. Пошел на  голос.  Видит в темноте:  верхом  сидит мужик.  Он  ему: такое, мол, дело… застрял, помоги  вырваться! 

У  скотника  была  веревка  с  собой, зацепил  машину  и  лошадью  своей  подтянул. Так  потихоньку и выехали. 

Стал он благодарить спасителя. А тот в ответ: 

— Да, что  ты,  Ганей  Валеевич, не  надо!

— Ты  что, меня  знаешь? 

— Как  не  знать!  Ты  ж  меня  на  четыре  года  посадил! 

И стал  припоминать:  да,  хулиганом  был,  да  сам, мол,  и  виноват.  Ты  хоть и четыре  года  просил, а  суд-то  мне  три  года  дал. Но  я то  и  вправду  был  виноват… На все четыре виноват! А  ты, говорит, просто  по-человечески  со  мной  обращался. Человек ты! И  я на  тебя  не  в  обиде!

 Юрист сродни врачу

— Юрист — профессия такая, что, наверное, сродни  она с  профессией  врача:  ошибаться  никак нельзя! — об этом нередко он напоминает своим студентам. — Неумный, полуграмотный  юрист – сродни  еще ребенку,  у  которого  в  руках  бритва.  И  такой  горе-специалист  может  легко  и  на  всю жизнь искалечить судьбу  невинного  человека.  А, может, и наоборот случиться:  из-за  вашей, мол, невежественности  преступники  из-под  носа  уходят  от  наказания.

Бывший прокурор и следователь, а ныне кандидат юридических наук, заслуженный юрист России Абдулганей Хашимов уже 12 лет работает в Челябинском филиале Университета Российской академии образования, где заведует кафедрой Уголовного права и процесса. Сам он признается:  в стенах этого вуза ему  очень комфортно, коллектив  здесь  очень  доброжелательный. 

Да и сам  университет,  филиал  которого  находится  в  Челябинске,  шутка  ли — входит  в  первую пятерку  в  России! 

— Мы  профанацией  не  занимаемся, — уверенно говорит он.  — И  предъявляем  к нашим  студентам  очень  высокие  требования.  Я прямо говорю своим студентам на экзамене: «Вы, ребята, еще  «сырые»… Такими выпускать вас рано!!» 

А что? Разве вы не согласны? В учебе надо быть честным! Да и в жизни тоже…