Константин Захаров: «Суррогатные деньги навредят как «эффект домино»

Иногда потеря контракта для малого и среднего бизнеса равносильна разорению, но субъективизм банков в принятии решений относительно благонадежности клиента становится угрозой не только для коммерсантов. Чем опасно развитие этой тенденции — в блиц-интервью с Константином Захаровым.

— «Деловая Россия» в этом году проводила большой круглый стол с участием представителей банков и регуляторов, говорили о том, что отказы в проведении сделок начинают принимать массовый характер, — говорит он. — Нам объясняли, что идет борьба с отмыванием денег, уводом капиталов за рубеж и так далее. Мы же пытались донести, что таким образом вместе с грязной водой ребенка из корыта выплескиваем. Но нас не услышали.

— На финансовом форуме поднимали эту тему?

— Да, но банки по-прежнему ссылаются на требования ЦБ и Росфинмониторинга. Под страхом потери лицензии или крупных штрафов они просто-напросто секут любые сделки, которые, на их взгляд, не могут считаться благонадежными. Позиция регулятора сводится к тому, что ничего страшного не происходит, воспринимайте ужесточения адекватно, потому что масштабы отмывания денег принимают угрожающий характер.

— Однако есть и другая угроза?

— Из-за того, что драконовские требования ЦБ не позволяют банкам в полной мере выполнять свои функции, на рынке появляются суррогатные деньги. Квазиденьги, всякие псевдоценные бумаги для привлечения денег у населения… Набирают популярность и бартерные операции, которые проходят мимо бухгалтерии и фиксируются только в управленческом учете. Это становится альтернативой для бизнеса, которому надо как‑то выживать, и в этом есть косвенная угроза и налоговой, и всей государственной системе.

— Когда получила распространение такая валюта?

— Суррогатные деньги начали появляться на рынке еще в 2016 году, но это были точечные, экзотические случаи, когда, например, какой‑то директор совхоза конвертировал финансовые обязательства в акции по 100 — 200 рублей за штуку и начинал привлекать реальные деньги населения. Сейчас этот процесс компьютеризирован и набирает обороты через специальные программы, по аналогии с биткоинами.

— Каковы возможные последствия?

— Падение собираемости налогов, увод в «тень» и зарплаты, и всего остального. Зарплата в конвертах — это цветочки по сравнению с тем, что может произойти в результате перехода бизнеса в эту зону серых денег. Не просто провалится налог на прибыль или еще что‑то — негативные последствия будут распространяться как «эффект домино». Можно прогнозировать и обострение социальной напряженности, ведь когда операции проводятся втемную, ни о каких социальных обязательствах речи не идет.

P. S. В России в 2018 году могут легализовать криптовалюту, включая биткоины. Об этом сообщил замминистра финансов Алексей Моисеев в интервью Bloomberg. По словам Моисеева, в правительстве эта инициатива рассматривается как способ борьбы с незаконными транзакциями. Как пояснил чиновник, граждане должны относиться к операциям с криптовалютой так же, как к банковским операциям: понимать, у кого покупают и кому продают. Ранее Россия придерживалась противоположной позиции, угрожая тюрьмой за операции с криптовалютами. Сегодня ни одно государство не регулирует биткоины, но криптовалюта уже используется для отмывания денег.

С начала года биткоин вырос на 28 %, и его цена составляет $1,215.85.