Связь войны и мира. Тысячи добровольцев из Челябинской области в годы войны становились радистами и почтальонами

Девушки вместо мужчин

Одна из активистов Челябинского областного совета ветеранов ВМФ Мария Александровна Порфильева вспоминает май 1942 года, когда их привезли на берег Ладожского озера и пересадили на военный корабль.

Балтийцы устроили им настоящую баню, всех постригли, как мальчиков, под польку. Многие девушки плакали, расставаясь с косичками.

После обеда строем шли через блокадный Ленинград, жители которого к тому времени поели не только всех кошек и собак, но крыс и мышей. В городе наблюдались случаи трупоедства. Когда они проходили мимо длинной очереди голодных, изможденных людей, ожидавших открытия хлебного магазина, один из мужчин обратил внимание на невысокую, полную девушку, шагавшую в последнем ряду их колонны. Он чмокнул языком и цинично произнес: «Эх, вот эту девушку зажарить бы и съесть!»

Эта шутка вызвала протест в очереди, все закричали на мужчину. А командир взвода приказал девушке занять место внутри строя.

— Мы,  девушки, заменили в полку связистов-мужчин, которых направили в морскую пехоту, — вспоминает Мария Александровна. — Обмундировали нас вначале по-армейски, а потом выдали каждой морскую форменку, гюйс, юбку черного цвета, матросский ремень с пряжкой, голубой берет со звездочкой, а обувь осталась та же — кирзовые сапоги.

Я со своими подругами дежурила на передвижной радиостанции. В нашу обязанность входило держать радиосвязь с самолетами, находившимися в воздухе, записывать разговоры летчиков и команды командиров в специальные журналы, принимать разведданные. По роду своей службы мы знали все, что делалось в полку. До самой земли сопровождали, например, самолет летчика И. А. Иржака, повторившего подвиг Гастелло при налете на железнодорожную станцию Волосово…

После войны Мария Александровна еще долго несла службу в качестве вольнонаемного связиста в различных воинских частях Балтийского флота.

Под куполом церкви

Комсомольский активист Иван Иванович Ушаков до войны занимался в секциях ОСОАВИАХИМа и работал надсмотрщиком правительственной связи, пролегавшей через Челябинскую область. Потому и призвали его на военную службу в Челябинскую учебную роту связи. Затем включили в 15-ю лыжную бригаду, которую перебросили в район Орловско-Курской дуги. Вскоре их доставили к селению Карпуновка, на окраине которого стояла церковь с позолоченными куполами. От церкви шла дорожка через селение к реке. А на противоположном берегу реки находились немцы.

— В подвале церкви расположился штаб нашего батальона, — вспоминает Иван Иванович. — Церковь немцы долго обстреливали, но она устояла. Комбат вызвал к себе меня с моим напарником Петром и приказал: « При любых условиях связь со штабом полка должна быть надежно обеспечена». Площадь вокруг церкви постоянно «обрабатывалась» немцами минометным и артиллерийским огнем и простреливалась снайперами. Телефонный кабель часто обрывался. Но мы с Петром умудрялись при всех обстоятельствах держать связь. Взяв оборванный конец провода в руки, выждав удобный момент, броском преодолевали опасный участок, прятались в воронке и устраняли неисправность. За обеспечение надежной связи в тех боях мы с Петром были награждены медалью «За отвагу».

И снятся обрывки кабеля…

Больше 10 лет прослужил Виктор Дмитриевич Жирнов в Челябинской противовоздушной обороне начальником связи и оповещения города.

Связистом был и на фронте. Молодого бойца с недавними контузиями определили в отдельную тяжелокабельную роту связи. По лесам и болотам приходилось на себе таскать 70-килограммовые барабаны, на которых было намотано 400 метров кабеля.

В этом подразделении связист Жирнов дослужился до старшего лейтенанта и дошел до Берлина. 10 мая 1945 года вместе со своими товарищами на стене Рейхстага он написал: «Мы с Урала! Нас много и мы победили!»

На войне всяко бывает у связистов. В роту связи, в которой служил Виктор Жирнов, нередко наведывался сам Георгий Константинович Жуков.

Одна из таких маршальских ревизий могла завершиться расстрелом нашего героя. К тому времени советские войска уже шли по территории Польши. Связисты, которыми командовал старший лейтенант Жирнов, проводили кабель, приглянувшийся местным жителям: вполне сгодится в хозяйстве, например, для стягивания сена в скирды. В какой‑то момент связисты обнаружили пропажу сразу двух барабанов кабеля.

— Почему не было связи?! — взорвался Жуков.

— Восстанавливали порезанный кабель…

— Что, целых 15 минут восстанавливали? Всех расстрелять!

Виктор Дмитриевич на всю жизнь запомнил фамилию майора Мамонова, который осмелился вступиться за своих однополчан и в тот момент спас их жизни.

Однажды перед ротой Жирнова была поставлена задача обеспечить связью дом, где должен был проводить совещание командующий 2-м Белорусским фронтом маршал Рокоссовский. Сам знаменитый полководец в своих воспоминаниях потом напишет, что штаб фронта всегда находился в поле особого внимания противника и нередко подвергался налетам вражеской авиации. А потому постоянно приходилось менять его дислокацию. Очевидно, что и на этот раз объект чрезвычайной важности немцы смогли каким‑то образом вычислить. Как только Жирнов с товарищами закончил работу, в небе появился немецкий самолет. И уже через несколько секунд на месте дома, где совсем скоро должен был начаться военный совет, зияла воронка, из которой торчали обрывки кабеля, которые до сих пор снятся ему во сне…

О многих эпизодах военных лет напоминают старому ветерану блестящие на его кителе боевые награды, в том числе ордена Красной Звезды и Красного Знамени.

В Челябинск капитан Жирнов вернулся после демобилизации лишь в 1947 году. Судьбоносным для него мог стать вполне мирный день 1 мая 1960 года. В 5:36 по московскому времени в районе города Кировабада на высоте 20 км американский летчик Фрэнсис Пауэрс на своем самолете-разведчике U‑2 пересек государственную границу СССР. Его маршрут должен был пролегать и над Уралом.

В то утро в квартире начальника связи и оповещения Челябинска Виктора Жирнова зазвонил телефон. Дежурный командного пункта докладывал: нарушитель государственной границы приближается к Челябинску.

Времени для раздумий не было, поскольку самолет-шпион уже преодолел контрольный 300-километровый рубеж, отделявший его от границ засекреченного тогда города Челябинска. В ту минуту начальник городской связи взял на себя полномочия руководителя местной противовоздушной обороны и отдал приказ о подаче сигнала тревоги. Не прошло и несколько секунд, как раздался новый звонок:

— Не можем запустить сирену!

— Как так?! Ведь только вчера проверяли…

Дежурные командного пункта нервно нажимали злополучные кнопки, но все было тщетно. Отчаявшись, они ринулись на площадь Революции, к трибунам, где стояли все руководители области, принимавшие первомайский парад. Настроены связисты были решительно: прорваться к микрофонам и объявить о чрезвычайном происшествии. Но бдительная охрана их не пропустила.

Кто знает, чем бы закончилась эта история, если бы сигнал воздушной тревоги в тот момент над Челябинском все же прозвучал. Но случилось то, о чем сегодня известно каждому школьнику: самолет полетел дальше и уже в 8:53 под Свердловском его сбили, а Пауэрс был задержан местными жителями. Затем приговоренного к 10 годам лишения свободы незадачливого американского шпиона обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля. За этот инцидент никто из местной противовоздушной обороны Челябинска серьезно наказан не был.