Глухой февраль. Челябинские рыбаки отправились на Шершни за чебаком
13 Февраля 2017
Вз-з-з-з… — ровно в 6 утра препротивно зазурнело у моего изголовья, и, будто парашютист из самолета, я тут же мгновенно выпал из сна. Подъем в рыбачьих войсках!
-
Поймать рипуса. Пять несекретных секретов для начинающего рыбака на озере Увильды
-
Бронза Зюраткуля. Спецрыбак «ЮП» продолжает ловить леща в одном из красивейших озер Урала
Через минуту, продрав глаза и отдернув штору, я убедился, что наши погодные провидцы нынче не наврали: за заиндевелым от мороза окном ветерок гнал по тротуару поземку и вовсю раскачивал одиноко стоящий голый куст. И за какими такими чебаками мы собрались? И куда в такую-то непогоду нас вечно несет?!
— Привет, Леха! Здорово, Саныч! Со всеми прошедшими праздниками вас! — Забросив в багажник подъехавшей машины свои рыбачьи пожитки, я загрузился сам и захлопнул за собой дверь. — Давай, трогай помалу, чай, ехать-то нынче недалеко…
Лед, черный от рыбаков
Шершневское водохранилище. Этот водоем хоть и является по существу городским «питьевым» хранилищем, но за последнее десятилетие его так стали загрязнять, строя на берегах «сиротские» замки да дворцы, что вода в нем становится все менее и менее питьевой. А помнится совсем другое время из прошлого века, когда за водопользованием и соблюдением правил рыболовства должные службы следили «во все глаза». Берега и вода были чистыми, и плавали в этом рукодельном море лещи, судаки и прочая чешуйчатая живность. Бывало, поймаешь клыкастого, пожаришь на сковородочке, а от него такой аппетитный аромат идет, что за свои пальцы возникает опасение: как бы не откусить! Теперь такую рыбку днем с огнем не сыщешь, разве что в браконьерских сетях. Да уж, были времена, а теперь мгновения!
Конечно, и сегодня в Шершнях осталось кое-какое рыбье наследие, но уже того изобилия и в помине нет. С грехом пополам ловится всякая мелочь: чебак, ерш, да окунь, но народ нынче и этому рад. Это все же лучше, чем ничего, а потому водохранилище постоянно привлекает множество горожан. Особенно в воскресные дни да в хорошую погоду от рыбачков бывает на льду черно. Вот и мы ныне отчалили на этот водоем, чтобы получить удовольствие от поклевок и, если посчастливится, потом побаловаться жареной рыбкой или ухой.
Через полчаса наш вездеход наконец-то вырвался из городских пробок, и мы уверенно взяли курс на поселок Западный, в районе которого собирались поискать чебака. Вскоре, проскочив сам поселок, за последним коттеджем спускаемся к лесопосадкам, где уже стоят несколько авто самых ранних утренних рыбачков.
— Прибыли, свистать всех наверх! — хлопнул дверцей наш рулевой Леха, и, выбравшись из машины, мы стали спешно готовиться к выходу на лед. Вскоре приготовления были закончены, и мы, выстроившись в цепочку, по натоптанной тропинке бодро захрумкали бахилами в снежную даль. Туда, где русло. Туда, где наверняка нас ждут чебаки…
Кислородный дефицит
Если говорить о рыбалке в феврале, это время у рыболовов считается глухозимьем. Глухая зима — глухая рыбалка. Отчего сие?
Середина зимы для всех подводных обитателей — это настоящее испытание на выживание. Зимой вода подо льдом как в закупоренной банке, к ней нет доступа воздуха извне, а потому в этой самой воде со временем возникает существенная нехватка кислорода, которая в свою очередь делает рыбу пассивной и та просто теряет свой аппетит. Особенно это касается мелководных водоемов, где самый большой кислородный дефицит. Именно в это время у рыболовов наступает грустная пора, когда мы все иногда возвращаемся домой налегке, потому как не хочет клевать рыба, и все, баста!
И даже на таких относительно больших и глубоких водоемах, как Шершневское водохранилище, месяц февраль тоже оказывает на обитателей свое влияние: в это время основные косяки рыб перемещаются с мелководных пастбищ на обширные и глубокие прирусловые участки, туда, где более стабильны температура воды и кислородный баланс. Именно поэтому сегодня мы выбрали район Западного с глубинами до 8 метров — как раз место, про которое как в песне поется: «Раскинулось море широко…».
Косяки эхолота
Через 20 минут мы добрались до середины, которая была сплошь утыкана ветками, палками и прочими вешками, коими рыболовы метят свои места. Связано это с тем, что глубины здесь скачкообразные с разницей от метра до трех, поэтому и рыба здесь держится неравномерно: где-то больший, а где-то меньший стоит рыбий косяк. Отсюда и метки на свалах или на клевых точках.
— Ну что, господа, начнем?! — Леха весело расчехлял бур, а Сан Саныч вытаскивал из кармашка рюкзака самый простенький и надежный эхолот. — Эй, рыба, мы идем! Кто не спрятался, виноватых нет!
Через секунду спортивный «Барнаул» в руках Лехи бодро закрошил почти метровый лед, а Саныч приготовился сунуть в лунку прибор. Еще через минуту эхолот без конца запиликал, а в «телевизоре» появились многочисленные символы рыб. Ого! Да тут целый рыбий Клондайк!
…Час прошел, второй пошел, клева нет — нехорошо! А ведь эхолот показывал, что рыбы здесь как на рыбном базаре!
— Сан Саныч, что у тебя? — крикнул я в откинутый полог палатки, одновременно подбрасывая в лунку прикормку. — Поклевки есть или как?
— Двух ершишек выловил! — из соседней палатки закряхтел старческий голос. — Недавно ишо клюнуло, да словить не смог…
Ну вот, даже у пенсионера и то «ишо» есть, а у меня, как на стадионе, только лед под ногами, и более ничего…
Вообще, Шершневское водохранилище из-за своего донного ландшафта весьма не простой водоем. Это не ровная чаша с постепенным углублением, где у обитателей только два выбора: либо плыви к берегу, либо на глубину. Шершни — это рукотворное «море» с затопленными деревеньками, полями, кустами, оврагами… Отсюда рыбке, обитающей в этих водах, есть где укрыться от назойливых рыбачков. Поэтому на этом водоеме и уловы у нас, рыболовов, относительно друг друга всегда разные: кому-то повезло найти чебака крупного, кто-то на окуней наткнется, а кому-то только ерши. Вот такая рыбачья притча! И если я буду и дальше в палатке штаны просиживать, то ждет меня уха не из рыбы, а из петуха!
Ближе к обеду выбравшись на свет божий, беру бур и прикидываю, что да как. Затем с целью прихватить разные глубины от русла просверливаю широким кругом пять лунок и в каждую из них кормушкой опускаю сухари, мормыш и мелкий мотыль. Две лунки так и остались на русловой глубине (8 метров), а три остальные попали на русловый свал (6-7,5 метра). Что ж, получилось даже очень удачно, осталась самая мелочь — чтобы рыбка стала клевать!
Рыбья «дорожка»
— Ну что, Леха — объелся гороха, как дела? — окончательно закончив с приготовлением лунок, я подошел к палатке товарища, чтобы перевести дух. — Чего молчишь? Поди, уже всю рыбу выловил?
— Да поклевывает потихоньку, — на секунду прервавшись, Лехинс дернул замок-молнию и наружу высунул нос. — Штук пятнадцать уже поймал…
— Чего?! — недоверчиво сунул я голову в проем. — Где? Покажи!
И действительно, в углу палатки сквозь мутный целлофан пакета проглядывали серебристые рыбешки, собственно, из-за которых мы и оказались здесь. Тут же, чуть не ткнув мне удочкой в глаз, Леха снова резко подсек и стал выбирать тонкую снасть…
Вот тебе, бабка, и Юрьев день! Все ловят, даже Палыч, пенсионер наш. А я, а мы, а мне?!
Съев бутерик и выпив чайку, захожу на прикормленный круг: первая лунка — ноль, вторая — пусто… И только было на третьей лунке (на свале) оснастка дошла до дна, как тут же поплавок вздрогнул и быстро пошел вверх. Подсечка, несколько взмахов руками — и первый живой серебряный слиток в 120 граммов оказался у меня в руке. Чебак! Чебачище!
Хоть и невелик почин, зато теперь нет причин для кручин! И снова вздеваю пару мотылей на маленькую вольфрамовую мормышку, опускаю в лунку, и вскоре поплавок послушно замер в сантиметре от поверхности воды. Вежливый подброс всей оснастки, еще, еще один — короткая пауза. Поклевка!
Так и не проверил я оставшиеся две лунки. А зачем? Рыбья «дорожка» найдена, чебак ловится, а посему вскоре на «рыбном месте» я просверлил еще одну лунку, перетащил палатку, залез в нее, и все стало о'кей: тепло, и мухи не кусают, а главное, рыбка клюет…
Чебачиное удовольствие длилось до самого вечера, и только когда солнце диском стало царапаться о горизонт, поклевки стали все реже и вскоре сошли на нет. Что ж, рыбка, видно, ко сну готовится, значит, и нам к дому пора.
— Саныч, ты чего? Не нарыбачился? — уже свернувшись и сложив пожитки в корыто, заглянули мы к пенсионеру, который и не думал собираться домой. — До утра остаешься или жить будешь здесь? Что бабке твоей передать?
— Да клюет же! — Сан Саныч с виноватым лицом выглянул из своего чума. — Давайте порыбачим хотя бы еще чуть-чуть…
— Да рыбачь на здоровье, — Леха накинул на плечо постромку от санок. — Только, Саныч, поезд отправляется по расписанию, и ждать ему недосуг…
Тем и нравятся всем челябинским рыболовам наши Шершни — все рядом с домом! А потому уже через два часа я не только сидел на своей кухне, но и вдыхал аромат шипящей на сковородке свежепойманной рыбы. Эх, до чего же хороши жареные февральские чебаки!
— Привет, Леха! Здорово, Саныч! Со всеми прошедшими праздниками вас! — Забросив в багажник подъехавшей машины свои рыбачьи пожитки, я загрузился сам и захлопнул за собой дверь. — Давай, трогай помалу, чай, ехать-то нынче недалеко…
Лед, черный от рыбаков
Шершневское водохранилище. Этот водоем хоть и является по существу городским «питьевым» хранилищем, но за последнее десятилетие его так стали загрязнять, строя на берегах «сиротские» замки да дворцы, что вода в нем становится все менее и менее питьевой. А помнится совсем другое время из прошлого века, когда за водопользованием и соблюдением правил рыболовства должные службы следили «во все глаза». Берега и вода были чистыми, и плавали в этом рукодельном море лещи, судаки и прочая чешуйчатая живность. Бывало, поймаешь клыкастого, пожаришь на сковородочке, а от него такой аппетитный аромат идет, что за свои пальцы возникает опасение: как бы не откусить! Теперь такую рыбку днем с огнем не сыщешь, разве что в браконьерских сетях. Да уж, были времена, а теперь мгновения!
Конечно, и сегодня в Шершнях осталось кое-какое рыбье наследие, но уже того изобилия и в помине нет. С грехом пополам ловится всякая мелочь: чебак, ерш, да окунь, но народ нынче и этому рад. Это все же лучше, чем ничего, а потому водохранилище постоянно привлекает множество горожан. Особенно в воскресные дни да в хорошую погоду от рыбачков бывает на льду черно. Вот и мы ныне отчалили на этот водоем, чтобы получить удовольствие от поклевок и, если посчастливится, потом побаловаться жареной рыбкой или ухой.
Через полчаса наш вездеход наконец-то вырвался из городских пробок, и мы уверенно взяли курс на поселок Западный, в районе которого собирались поискать чебака. Вскоре, проскочив сам поселок, за последним коттеджем спускаемся к лесопосадкам, где уже стоят несколько авто самых ранних утренних рыбачков.
— Прибыли, свистать всех наверх! — хлопнул дверцей наш рулевой Леха, и, выбравшись из машины, мы стали спешно готовиться к выходу на лед. Вскоре приготовления были закончены, и мы, выстроившись в цепочку, по натоптанной тропинке бодро захрумкали бахилами в снежную даль. Туда, где русло. Туда, где наверняка нас ждут чебаки…
Кислородный дефицит
Если говорить о рыбалке в феврале, это время у рыболовов считается глухозимьем. Глухая зима — глухая рыбалка. Отчего сие?
Середина зимы для всех подводных обитателей — это настоящее испытание на выживание. Зимой вода подо льдом как в закупоренной банке, к ней нет доступа воздуха извне, а потому в этой самой воде со временем возникает существенная нехватка кислорода, которая в свою очередь делает рыбу пассивной и та просто теряет свой аппетит. Особенно это касается мелководных водоемов, где самый большой кислородный дефицит. Именно в это время у рыболовов наступает грустная пора, когда мы все иногда возвращаемся домой налегке, потому как не хочет клевать рыба, и все, баста!
И даже на таких относительно больших и глубоких водоемах, как Шершневское водохранилище, месяц февраль тоже оказывает на обитателей свое влияние: в это время основные косяки рыб перемещаются с мелководных пастбищ на обширные и глубокие прирусловые участки, туда, где более стабильны температура воды и кислородный баланс. Именно поэтому сегодня мы выбрали район Западного с глубинами до 8 метров — как раз место, про которое как в песне поется: «Раскинулось море широко…».
Косяки эхолота
Через 20 минут мы добрались до середины, которая была сплошь утыкана ветками, палками и прочими вешками, коими рыболовы метят свои места. Связано это с тем, что глубины здесь скачкообразные с разницей от метра до трех, поэтому и рыба здесь держится неравномерно: где-то больший, а где-то меньший стоит рыбий косяк. Отсюда и метки на свалах или на клевых точках.
— Ну что, господа, начнем?! — Леха весело расчехлял бур, а Сан Саныч вытаскивал из кармашка рюкзака самый простенький и надежный эхолот. — Эй, рыба, мы идем! Кто не спрятался, виноватых нет!
Через секунду спортивный «Барнаул» в руках Лехи бодро закрошил почти метровый лед, а Саныч приготовился сунуть в лунку прибор. Еще через минуту эхолот без конца запиликал, а в «телевизоре» появились многочисленные символы рыб. Ого! Да тут целый рыбий Клондайк!
…Час прошел, второй пошел, клева нет — нехорошо! А ведь эхолот показывал, что рыбы здесь как на рыбном базаре!
— Сан Саныч, что у тебя? — крикнул я в откинутый полог палатки, одновременно подбрасывая в лунку прикормку. — Поклевки есть или как?
— Двух ершишек выловил! — из соседней палатки закряхтел старческий голос. — Недавно ишо клюнуло, да словить не смог…
Ну вот, даже у пенсионера и то «ишо» есть, а у меня, как на стадионе, только лед под ногами, и более ничего…
Вообще, Шершневское водохранилище из-за своего донного ландшафта весьма не простой водоем. Это не ровная чаша с постепенным углублением, где у обитателей только два выбора: либо плыви к берегу, либо на глубину. Шершни — это рукотворное «море» с затопленными деревеньками, полями, кустами, оврагами… Отсюда рыбке, обитающей в этих водах, есть где укрыться от назойливых рыбачков. Поэтому на этом водоеме и уловы у нас, рыболовов, относительно друг друга всегда разные: кому-то повезло найти чебака крупного, кто-то на окуней наткнется, а кому-то только ерши. Вот такая рыбачья притча! И если я буду и дальше в палатке штаны просиживать, то ждет меня уха не из рыбы, а из петуха!
Ближе к обеду выбравшись на свет божий, беру бур и прикидываю, что да как. Затем с целью прихватить разные глубины от русла просверливаю широким кругом пять лунок и в каждую из них кормушкой опускаю сухари, мормыш и мелкий мотыль. Две лунки так и остались на русловой глубине (8 метров), а три остальные попали на русловый свал (6-7,5 метра). Что ж, получилось даже очень удачно, осталась самая мелочь — чтобы рыбка стала клевать!
Рыбья «дорожка»
— Ну что, Леха — объелся гороха, как дела? — окончательно закончив с приготовлением лунок, я подошел к палатке товарища, чтобы перевести дух. — Чего молчишь? Поди, уже всю рыбу выловил?
— Да поклевывает потихоньку, — на секунду прервавшись, Лехинс дернул замок-молнию и наружу высунул нос. — Штук пятнадцать уже поймал…
— Чего?! — недоверчиво сунул я голову в проем. — Где? Покажи!
И действительно, в углу палатки сквозь мутный целлофан пакета проглядывали серебристые рыбешки, собственно, из-за которых мы и оказались здесь. Тут же, чуть не ткнув мне удочкой в глаз, Леха снова резко подсек и стал выбирать тонкую снасть…
Вот тебе, бабка, и Юрьев день! Все ловят, даже Палыч, пенсионер наш. А я, а мы, а мне?!
Съев бутерик и выпив чайку, захожу на прикормленный круг: первая лунка — ноль, вторая — пусто… И только было на третьей лунке (на свале) оснастка дошла до дна, как тут же поплавок вздрогнул и быстро пошел вверх. Подсечка, несколько взмахов руками — и первый живой серебряный слиток в 120 граммов оказался у меня в руке. Чебак! Чебачище!
Хоть и невелик почин, зато теперь нет причин для кручин! И снова вздеваю пару мотылей на маленькую вольфрамовую мормышку, опускаю в лунку, и вскоре поплавок послушно замер в сантиметре от поверхности воды. Вежливый подброс всей оснастки, еще, еще один — короткая пауза. Поклевка!
Так и не проверил я оставшиеся две лунки. А зачем? Рыбья «дорожка» найдена, чебак ловится, а посему вскоре на «рыбном месте» я просверлил еще одну лунку, перетащил палатку, залез в нее, и все стало о'кей: тепло, и мухи не кусают, а главное, рыбка клюет…
Чебачиное удовольствие длилось до самого вечера, и только когда солнце диском стало царапаться о горизонт, поклевки стали все реже и вскоре сошли на нет. Что ж, рыбка, видно, ко сну готовится, значит, и нам к дому пора.
— Саныч, ты чего? Не нарыбачился? — уже свернувшись и сложив пожитки в корыто, заглянули мы к пенсионеру, который и не думал собираться домой. — До утра остаешься или жить будешь здесь? Что бабке твоей передать?
— Да клюет же! — Сан Саныч с виноватым лицом выглянул из своего чума. — Давайте порыбачим хотя бы еще чуть-чуть…
— Да рыбачь на здоровье, — Леха накинул на плечо постромку от санок. — Только, Саныч, поезд отправляется по расписанию, и ждать ему недосуг…
Тем и нравятся всем челябинским рыболовам наши Шершни — все рядом с домом! А потому уже через два часа я не только сидел на своей кухне, но и вдыхал аромат шипящей на сковородке свежепойманной рыбы. Эх, до чего же хороши жареные февральские чебаки!
Поделиться
