В Нарьян-Мар туристы едут за национальным ненецким колоритом

От Челябинска до Нарьян-Мара по прямой почти 1500 километров. Но даже в этом суровом крае можно регулярно встретить южноуральских туристов.

Кто-то едет в НАО поохотиться за северным сиянием, кого-то притягивает национальный колорит и быт оленеводов, а кто-то прилетает сюда ради настоящей северной охоты на белолобого гуся, казарку, гуменника или для рыбалки на налима, хариуса, горбушу, камбалу и щуку.

Чумовой день

Помимо северного сияния обязательным пунктом программы нашей поездки в Нарьян-Мар была поездка на стойбище оленеводов. Самое ближайшее к Красному городу — стадо 5-й бригады, оленеводы которой вели небольшую часть поголовья на забой. Остальные 3 тысячи оленей тем временем паслись дальше в тундре и ждали возвращения людей.



Коллектив 5-й бригады мужской. Чум у оленеводов настоящий, не туристический, с буржуйкой, оленьими шкурами на покрывающих землю досках. В обязательном порядке у каждой бригады имеется электрогенератор, благодаря которому и свет есть, и телефоны можно зарядить, чтобы оставаться на связи с Большой землей. Живет бригада в тундре практически круглый год. Подъем у оленеводов обычно в 5 утра: работы много. За стадом надо смотреть, упряжь ремонтировать, а в сезон еще и рога пилить.

Вообще олени для ненцев всё: оленину едят, из шкур оленей шьют обувь и одежду, сделанными из шкур нюками укрывают чум, на оленях передвигаются, из костей и рогов делают сувениры, лекарства.



— Мы с оленя берем 100 процентов, китайцы — все 120, — рассказывает Роман Вылко, потомственный оленевод из села Красное, пока мы сидим в чуме за столом. — Помимо мяса и шкур в дело идут рога, копыта и жилы. Килограмм рогов, к слову, стоит примерно 8 долларов. Особенно ценными считаются панты — молодые рога с кровью.

Каждый оленеводов знает свое стадо «в лицо». А если вдруг не узнает, всегда может посмотреть клеймо, у каждой бригады оно свое. Всего в Нарьян-Маре семь оленеводческих бригад, и между ними каждый год проходит отраслевое соревнование. Кто-то берет поголовьем, кто-то весом, а кто-то сохранностью.

— Волки иногда задирают оленей. Хозяин тундры может прийти, — поясняет Роман. — Медведь всегда берет свое. Мы даже не выходим, не стреляем. Знаем, что он возьмет одного козла и уйдет, остальных не тронет…



Данди «Крокодил» из тундры

Как и сотни лет назад, охота и рыбалка наряду с оленеводством — национальные промыслы ненцев. Тем более что крупнейшая река Русского Севера Печора очень богата рыбой: на удочку и сетями здесь ловят хариуса, щуку, сига, камбалу, горбушу, семгу. Иногда в сети попадает в прошлом краснокнижная нельма. Дичи здесь также много. Пока мы ехали к очередной локации, базе охотников, встретили куропаток, зайцев, чернобурок, обычных лисиц и даже песца. А позже сюда наведывалась росомаха.

Федор Личутин — хозяин базы, охотник и рыбак в пятом поколении. О тундре он знает все. Как Данди по прозвищу Крокодил, но из тундры, он такой же следопыт, знаток природы, живущий вдали от цивилизации. Федор никогда не снимает ни — ненецкий мужской пояс, украшенный металлическими фигурками, цепями, зубами медведя. Даже на выставку «Россия» на ВДНХ охотник ездил в привычном облачении.



Строить базу он начал в начале 2000-х. За эти годы маленькая охотничья избушка его деда на берегу Печоры превратилась в полноценную стоянку для охотников и рыбаков. Каждый приезжает сюда за своим: кто-то порыбачить-поохотиться, кто-то за тишиной тундры, ведь на 50 км вокруг ни души, кто-то за пешими прогулками и экскурсиями. А посмотреть здесь есть что: в 18 километрах находится Печорский залив Баренцева моря, вокруг — сопки. На одной из них, Мохнатке, Федор весной проводит фестиваль Большого солнца.

— Лет тридцать назад к нам сюда прилетали ученые. Они искали место, где раз в несколько лет весной-летом для торговли сходились племена, — рассказывает Федор. — Эту стоянку нашли. Это место было идеальным: на востоке видно большеземельскую тундру, на западе — малоземельскую тундру, на севере — море, на юге — Печору. Здесь на несколько месяцев разбивали стойбище, где шла торговля и обмен утварью. Мы решили не дать кануть в Лету этой истории и стали несколько лет назад проводить праздник Большого солнца. Поставили деревянных идолов, продумали программу. Надеюсь, в этом году вновь пригласим гостей.



Таинственные сихиртя

Кстати, Федор — один из немногих, кто верит в существование сихиртя, мифического народа, жившего в тундре до ненцев.

— По преданиям, сихиртя были небольшого роста, белокурыми, светлоглазыми и вели совсем другой, чем ненцы, образ жизни, — рассказывает Федор. — Они не разводили оленей, а охотились на диких. Однажды по неизвестной причине они ушли в сопки и стали жить под землей. Считается, что они боятся дневного света и на поверхность тундры выходят редко, только ночью или в туман. Кто-то считает, что сихиртя — это перешедший в легенды образ местных кузнецов, которые жили отдельно от ненецких стойбищ. Но они действительно есть среди нас. Считается, что они общаются с людьми мысленно. Можно, не произнеся ни слова, понять, чего хочет человек. К примеру, мысленно попросить обернуться или что-то сделать. Если человек оборачивается, можно не сомневаться, что это потомок сихиртя. А еще вы можете встретить среди ненцев светлоглазых и светловолосых людей, которые не похожи на остальных…

Охотник уверен, что именно сихиртя иногда оставляют у его базы или у чума оленеводов какие-то предметы в качестве подарков, а сам Федор в ответ обязательно что-то оставляет «полуросликам».



Малица для губернатора

Вообще национальный колорит — это то, на что делает ставку немногочисленное местное туристическое сообщество. И не зря. Столичные туристы и гости из-за рубежа охотно погружаются в быт и традиции ненцев. Одной из хранительниц национальных ремесел стала Лилия Тайбарей из села Красное. К ней в Дом ремесел мы заехали после поездки в тундру переодеться, погреться и попить чаю.

Лиля — настоящая ненка, правнучка шамана Ивана Ледкова. Она поставила перед собой цель сохранить национальное ремесло. Женщина с детства шьет и знает все о национальной ненецкой одежде и обуви. Малицы, паницы, пимы, тобаки, меховые тапочки — сегодня национальные ненецкие одежда и обувь, изготовленные искусницей, расходятся по всей России. Улетают увесистые заказы из оленьих шкур и за рубеж. Кстати, малицу для нынешнего губернатора НАО Юрия Бездудного шила тоже она. Именно с легкой руки Лили в Красном появился Дом ремесел, прекрасная туристическая локация. Здесь можно познакомиться с процессом создания ненецкой одежды с нуля. Пока мы чаевничали, мастерица рассказала о себе и своей семье, о том, как непросто было начать этот бизнес, показывала, как выделывают камус для пимов, шьют малицы и украшают женские сумочки для рукоделия туця. Ненецкая одежда и обувь очень красивые. А уж какие теплые! Правда, купить пимы мы не решились: эта обувь не для наших дорог, посыпанных реагентами. От соли даже самые качественные пимы через месяц-другой расползутся...

Разумеется, не все жители НАО чтят традиции и обычаи. Есть еще и «асфальтовые» ненцы, которым до национальной культуры нет никакого дела. Но большинство все-таки знает о своих корнях и гордится своим ненецким происхождением.